В течение последнего десятилетия сотрудники Лаборатории моллюсков ПИН РАН проводят полевые работы в Татарстане и Кировской области. Интерес к изучению здесь среднепермских отложений был инициирован в начале нулевых, когда Олег Шиловский (Казанский Государственный Университет) обнаружил уникальное местонахождение аммонитов. Экспедиция 2012 года преследовала две цели: изучение литологии наиболее важных разрезов, поиск и отбор отпечатков моллюсков. Наш первый лагерь был установлен на правом берегу р. Волги около села Красновидово.

             Название  села полностью себя оправдывает. Вряд ли центральная улица сильно изменилась с тех пор, как Максим Горький писал здесь свои первые рассказы, зато по окраинам, за несколько последних лет, село приросло солидными особняками. И это не удивительно, учитывая близость к г. Казани и поразительные пейзажи, открывающиеся с высоких скалистых берегов. Особенно завораживают расположенные южнее Богородские горы, стыдливо переименованные при советской власти в Антоновы. Обрывистый скалистый берег сформирован светлыми известняками, перекрытыми верхнепермскими терригенными красноцветами. Отдельные слои известняка переполнены отпечатками морских животных. Их находки привлекали к себе внимание первых отечественных геологов, что отражено в многочисленных старых монографиях. Тем не менее, морфология этих древних организмов, их разнообразие, происхождение, пути древних миграций и образ жизни до сих пор остаются малоизвестными. А между тем, все это лежит здесь, практически у нас под ногами, и, кстати, как оказалось, не оставляет равнодушными некоторых жителей с. Красновидово.

              История древнего казанского моря таит еще много загадок. Мы не знаем, например, почему в нем нет обычных для других морей того времени фузулин и коллониальных ругоз, но есть остальная нормально морская фауна (брахиоподы, морские лилии, разнообразные моллюски, в том числе и аммониты). До сих пор непонятно, какие были режимы солености и температуры в этом бассейне. Но нам известно, что это море возникло после образования суперконтинента Пангея, на месте ранее существовавшего «предуральского коридора», соединявшего тропический бассейн Тетис с холодноводными провинциями. Казанское море не является «прямым наследником» предшествующих ему на этой территории древних морей, как это считалось ранее. Моллюски, найденные нами, свидетельствуют о высокой степени эндемизма, но есть виды общие с одновозрастными бассейнами Северной Америки. Однако таких видов пока найдено мало, наоборот, мы находим все новые виды и рода, которые известны только из отложений этих палеобассейнов. В конце 19 века в обнажениях у с. Красновидово были найдены, а затем описаны уникальные колпачковидные формы, которые из-за некоторых морфологических особенностей долгое время не могли отнести ни к одному из известных классов моллюсков. Оказалось, что это совершенно особенная, ранее неизвестная древняя группа ростроконхов. Новый отряд получил название Anetshelloida в честь одного из первых исследователей этих геологических отложений, и автора казанского яруса – А.В.Нечаева. Пока эта группа моллюсков, представленная всего одним видом (Anetshella golowkinskyi), известна только из района Казани и бассейна р. Немды в Кировской области. Посещение разрезов Немды было нашей следующей целью. 
 

              Река Немда врезается в мощную карбонатную плиту, и высокие скалистые обрывы воздымаются по разным берегам. Одно из таких живописных мест в районе теперь уже нежилого села Чимбулат, является излюбленным местом для тренировок альпинистов. Эти скалы есть не что иное, как остатки древних морских рифов. Их поверхность подвержена сильному выветриванию, что сильно осложняет проведение литологических и палеонтологических исследований. На наше счастье, вдоль берегов реки имеется несколько крупных карьеров с очень хорошей обнаженностью. Наиболее известный карьер Кремешки (где были найдены первые пермские аммониты на Русской плите) заброшен, и мы имеем редкую возможность поставить лагерь прямо в нем. Это очень удобно, но нас одолевают полчища слепней, которые как по часам сменяются сначала комарами, а затем очень крупной и кусачей мошкой. В нижней части карьера вскрывается морской риф, кровля которого отпрепарирована бульдозерами, а за последние 10 лет еще ветром, дождями и морозом. Поверхность серого, очень твердого известняка вся покрыта многочисленными мшанками, брахиоподами, губками и длинными стеблями морских лилий. Складывается впечатление, что все они захоронены в прижизненном положении. Окаменелостей очень много, они «вмурованы» в твердый известняк, с помощью молотка или кувалды извлечь их невозможно, нужна большая «болгарка» с алмазным диском. Карьер большой, продвигаясь вдоль древнего рифа, разрезанного уступом карьера, мы видим, как окаменелостей становиться то больше, то меньше, меняется плотность самой породы. Наша задача найти линзы ракушняка, пригодного для снятия качественных слепков. Мы знаем, что линзы есть, и через какое-то время они найдены. Начинается монотонная работа по превращению глыб известняка в щебень. Первые исследователи, наблюдая выветрелые поверхности рифов на берегах Немды, считали, что моллюсков здесь очень мало, зато брахиопод, мшанок и криноидей очень много. Сделанный вывод повлиял на общее представление о стратиграфическом положении и о возрасте этих пород. Наши исследования показали, что разнообразие моллюсковой фауны в рифовых фациях значительно больше, чем в фациях морских равнин древнего эпиконтинентального моря (последние мы наблюдали в районе с. Красновидово).

              Наибольшее разнообразие фаунистических остатков было обнаружено в соседнем карьере Чимбулат. Карьер действующий. Дирекция карьера с пониманием относится к нашим просьбам по его посещению, и после прохождения «техники безопасности» нас пускают в карьер. Карьер растет, и каждый год «пожирая» очередную порцию рифа, открывает нам одну его часть за другой. В этом году мы впервые увидели отличный продольный разрез рифа с прилегающими структурами. Наш визит на Чимбулат был, во многом, целенаправленным. Мы знали, что здесь есть глинистые прослои, отвечающие наиболее глубоководным фазам развития бассейна, и в них можно найти чешуи и зубы древних рыб. Последние необходимы для проведения геохимических анализов, которые позволят узнать палеотемпературы палеобассейна. Предсказания и намерения П.Б. Кабанова найти фосфатные остатки рыб подтвердились практикой. Мы были настроены на то, чтобы найти настоящих ростроконхов, ведь у экзотических Anetshella должны быть предки. Наши предположения полностью оправдались: впервые в средней перми Европейской России были найдены классические ростроконхи. В отслеживании и «поимке» ростроконхов особенно отличился студент кафедры литологии МГУ Тихон Зайцев. Помимо ростроконхов, впервые на этой территории в средней перми была обнаружена другая группа моллюсков – хитоны. Покидая карьер, мы думали, что теперь уже сюда не вернемся, ведь собрана огромная, многотысячная коллекция образцов. Позже, уже при разборе материала в Москве, в лаборатории, под бинокуляром мы нашли еще несколько загадочных отпечатков. Мы не знаем, каким организмам они принадлежат, не догадываемся даже о примерном их систематическом положении. Среднепермские разрезы преподнесли нам еще один «сюрприз» - видимо, не хотят с нами расставаться.